Бездомная медсестра: «Мне стыдно с пустыми руками возвращаться домой»
В одном из заброшенных домов проживают четверо бездомных. Среди них бывшая старшая медицинская сестра Татьяна (имя изменено), которая в силу обстоятельств оказалась на улице и много лет ведет такой образ жизни. Женщина рассказала «РИАМО в Мытищах», почему она стала бездомной, где ее семья и как она выживает в сложных условиях.
Проблема бомжей в Перловке: «Гадят, пьют, спят в наших дворах!»>>
Семья в Воронеже
Мне 47 лет, я из Воронежа, по профессии медик. Мой общий стаж работы – 18 лет. И военный билет есть. Я закончила медицинское училище, работала в реанимации старшей процедурной медсестрой. Я привыкла к чистоте и порядку и стараюсь всегда их поддерживать. Сейчас у меня закончился сертификат.
Я прописана в Воронеже. Отец у меня умер, мама пожилая, ей 78 лет. Старшая дочь наркоманка, она сейчас сидит в тюрьме. Сыну 17 лет, он с бабушкой живет. Я с ними связывалась.
Мама в курсе, что я живу на улице, говорит: «Я и так на пенсию живу, кое-как выкручиваюсь, чем я тебе могу помочь? Ты сама захотела такую жизнь».
Я бы хотела вернуться, но с чем я приеду? Мне стыдно с пустыми руками возвращаться домой. Денег нет, сыну купить ничего не смогу.
Дочь мне постоянно устраивала проблемы, все выносила из квартиры – золото, технику, даже швейную машинку «Зингер» и старинные гармошку с балалайкой забрала. Она продавала наркотики – ее поймали и посадили. Я отправляла ей посылки. Через какое-то время стали приходить ее друзья, резать дверь, угрожать. Они говорили о том, что она должна деньги. Я обращалась в полицию, участковый взял на заметку, но угрозы не прекратились. Сын поступил в колледж, мы иногда созваниваемся, говорит, что учится хорошо.
Пруд в 6‑м микрорайоне Мытищ: мусор, сгнившая ограда и пьяные серенады>>
Кража документов
Потом я уехала на заработки в Подмосковье. Семь лет назад меня пригласили работать поваром на стройке за Александровом. Однажды там меня напоили и украли у меня документы. Я их восстановила, но потом опять попала в нехорошую компанию – ситуация с документами повторилась. У меня был маленький рюкзачок и барсетка, в которых находились паспорт, пенсионное удостоверение, банковская и различные скидочные карточки. Я их прятала, но они же видели куда.
Сначала я жила в общежитии, но, когда деньги закончились, оказалась на улице. Была расстроена, в итоге меня подобрали ребята. Мы жили в разных местах области, иногда приезжали на платформу Северянин помыться. Там разрешают бездомным. И с лечением помогают, если заболел. Мы сменили несколько мест обитания, в итоге оказались в Мытищах. Теперь живем здесь.
«Народный участковый» Дмитрий Зюмкин: «Самое главное – общение с людьми»>>
Развод с мужем
С мужем у нас было хозяйство – частный дом, корова, куры, огород. Там и его родители жили. Детей он вообще не замечал. Я сутками работала в кардиологии, приходила домой, а он все время с другими женщинами был.
У меня накипело. Я решила поставить точку. Мы развелись. На суде у него спросили, его ли это дети. Он ответил: «Нет». И тут, знаете, какие у меня слезы потекли! Я-то его с армии ждала, девочкой ему отдалась. Во мне закипела злость, и я сказала, что лишу его отцовства. А он мне: «Я не против». Так и получилось.
После смерти родителей он продал хозяйство и переехал к другой женщине. Потом мне сообщили, что он в больнице с раком желудка. От него и умер. Мне было его жаль. Я все равно за ним ухаживала, навещала его. Я же медик и давала клятву Гиппократа.
Здесь я живу с гражданским мужем. С ним мы познакомились на улице. У него такая же ситуация с документами вышла – его на стройке кинули.
И вот так мы, два человечка, встретились. Он сам из Чувашии, разведен, у него бывшая жена тоже медик и есть сын. Еще есть брат, но они не общаются.
Он выпивает, я всегда его торможу, ругаю. Если его не толкнешь, он не сделает. В общем, я тут как начальница. Я сама-то мало пью, могу выпить 3–4 неполные рюмки. Больше люблю сладкое и покушать, что-то приготовить. Главное, чтобы силы были, без них ничего не сделаешь, и здоровье.
Проблемы 25‑го микрорайона Мытищ: жалобы жителей, ответ властей>>
Жизнь в заброшенном доме
Одежду и обувь мы находим в контейнерах возле домов. Иногда попадается что-то хорошее, даже стираное постельное белье. Бывает люди сами что-то приносят, многие нас уже знают. Во Владимирскую церковь есть мы не ходим. Еду добываем сами. Продукты в контейнерах у магазинов можно найти – хлеб, картошку, лук, морковку, реже молочку.
Мы живем вчетвером – я, двое мужчин и еще одна женщина, но она плохо ходит. Иногда предлагают халтуру, ребята наши идут на подработки – почистить, убрать территорию. В общем, на жизнь нам хватает. Я с ними тоже могу сходить, а на обычную работу, кто меня без документов возьмет?
Я нахожусь здесь все время – стираю, убираю, да и мужиков двоих надо кормить. По улицам и на «пробои» ходят в основном они. «Пробои» – это искать все, что найдешь в контейнерах. Они собирают металл, коробки, провода, алюминий, латунь, потом все это сдают. Для животных я отдельно готовлю. У нас щенки и котята. Для меня они как дети. Не бывает, чтобы они были голодные.
Чтобы помыться, мы разогреваем воду и ставим таз на табуретку. Сначала моются женщины, потом мужчины. Шампунь, мыло, полотенца у нас есть. Воду мы потом выливаем на улицу. Гигиену соблюдаем – у нас есть чистая одежда на смену, нижнее и постельное белье. Нет такого, чтобы у нас водились блохи, вши, клопы. На время холодов мы коврами забиваем окна – тепло держится хорошо.
Нам люди помогают, видят, что мы нормальные – не воруем, не хулиганим, живем своей жизнью и живем. И не побираемся, нет у нас такого. Я не такой человек, никогда не побиралась и никогда копейку не попрошу, даже у мамы.
Первый в Мытищах, Москве и России: история Екатерининского водопровода>>
Топор у кровати
Полиция приходила к нам, но они думали, что тут наркоманы живут. А потом посмотрели – нормальные люди, работяги. У нас есть чистая одежда и обувь, мы переодеваемся, идем спокойно в магазин, чтобы нас видели нормальными, а не какими-то грязными людьми. У нас и маски защитные есть.
Сюда бывает забегают разные мужчины, закладки ищут. Я иногда не сплю вообще, боюсь. У меня около кровати, рядом с головой, лежит топор. Я реагирую на малейший шорох или движение, хотя знаю, что это могут быть щенки. Вроде глаза закрыты, спать хочется, а не получается – лежишь в напряжении. Молодежь еще разная бывает. Сейчас они все безбашенные. И поджечь могут, и что угодно сделать. Будешь спать, а тебя кирпичом по голове стукнут. Не знаешь, чего ожидать!
Я хочу вернуться домой, но я хочу, чтобы мой мужчина тоже был со мной, но мама его не воспринимает.
Конечно, не хотелось бы быть бездомным человеком. Я всегда была выше, уважение было, когда работала медиком. А сейчас – опустилась до нет. Никогда и подумать не могла в прошлом, что так будет.
Хочется опять вернуться в больницу. Я по жизни медик, люблю медицину. Мне хотелось бы сделать все документы и опять в больнице работать. Но, кто возьмет меня в таком возрасте? Сейчас молодых берут, и то сокращения идут.